Стребняк Ольга Викторовна, воспитатель МБОУ № 21 «Жемчужинка» г. Сальска, Ростовской области
Описание: Данный материал будет полезен учителям начальных классов, воспитателям дошкольных учреждений, а также детям и родителям, которые интересуются историей, обычаями и традициями Донского казачества.
Интеграция образовательных областей: «Познавательное развитие», «Социально-коммуникативное развитие», «Речевое развитие», «Художественно-эстетическое развитие», «Физическое развитие».
Цель: Обобщение знаний о семейном укладе казаков, духовно-нравственных устоях Донского казачества.

Задачи:
Образовательные:
- приобщать детей к культуре и быту казачества;
- закреплять представление детей о быте и укладе жизни казачьей семьи;
- формировать ценностные представления о труде казаков, о семейных отношениях;
- ознакомить с содержанием казачьих песен (отражение жизни народа на протяжении многих веков);
Развивающие:
- развивать познавательный интерес к истории своего народа;
- развивать и обогащать словарный запас казачьими словами и выражениями.
- совершенствовать умение использовать диалектизмы в речи точно по смыслу. Расширять запас слов, обозначающих названия предметов, действий, признаков;
Воспитательные:
- воспитывать патриотические чувства, любовь к родному краю, Родине, чувство гордости за свой народ;
- воспитывать уважение, бережное отношение к обычаям, традициям и нравственным ценностям казаков;
- воспитывать внимательное отношение и уважение к членам семьи, чувство уважения и почитания к старшим.
Предварительная работа: посещение библиотеки, разучивание игры «Забытые слова». Чтение книги «Славен Дон» М. Астапенко, заучивание казачьих слов и выражений, стихов, былин, рассказов, знакомство с заповедями казаков, заучивание заповедей в стихах В. Камкина, рассматривание иллюстраций с изображением жизни казаков;
рассматривание казачьей одежды;
беседа о воспитании девочек,мальчиков, о традициях семейного воспитания;
рисование семейных традиций, дидактические игры, презентации, видео и фото материалы, игровая деятельность, взаимодействие с родителями (консультации, буклеты, родительские собрания, собирание экспонатов для мини-музея.)
Материал: Казачья горница с утварью, печь, прялка, рушник, скатерть, салфетки, икона, сундук, плетеные корзинки, рыбачья сеть, колыбель, лоскутное одеяло, старинные фотографии казаков, казачьи костюмы, аудио записи казачьих песен.
Методические приемы: Игровая ситуация, беседа-диалог, рассматривание иллюстраций и беседа по ним, игры,чтение заповедей казаков в стихотворной форме, продуктивная деятельность, анализ, подведение итогов.Воспитатель: Ребята, сегодня к нам пришли гости, поздоровайтесь, пожалуйста.
Меня зовут… я живу в большом многоэтажном доме. А в каких домах живете вы? Ванечка, в каком доме ты живешь? (и т.д.)
(ответы детей)
Воспитатель: Я люблю свой дом за то, что в нем живет моя семья. В нем тепло и уютно. А вы за что любите свой дом? Ты, Света, за что любишь свой дом?..
(ответы детей)
Воспитатель: Мне было радостно и интересно узнать о ваших домах и за что вы их любите. Когда я была маленькой, то любила гостить у бабушки. У нее был вот какой дом, у ее соседей были такие же дома. (Детям предлагаются иллюстрации и с изображением жилища казаков).

Вы догадались, что это за дома?
Дети: Это казачьи курени.
Воспитатель: Кто в них жил?
Дети: Донские казаки.
Воспитатель: Кто они такие, Донские казаки?
Дети: Это сильные и уверенные в себе люди.
- настоящие рыцари донских степей;
- они умели делать сами всё, что нужно для жизни: семью кормить, одевать, и хозяйство обустраивать, жилище строить.
Воспитатель: Да, таких домов больше ни у кого не было на Руси.
Чем они отличаются от других домов и домов, в которых живете вы?
Дети: Дома у казаков двухэтажные. Первый этаж низкий, его называли низы. А второй высокий - верхи.
- Поэтому про курень говорят
Курень, куренек
Он не низок, он высок…
Воспитатель: А почему Донские казаки строили именно такие особые дома, непохожие ни на какие другие?
Дети: Казаки селились у реки Дон. Весной Дон разливался, и вода могла затопить дом, поэтому низы строили из самана и камня, хранили там огромные запасы продуктов, а зимой пускали животных.
- А верхний этаж был деревянным, там жили люди.
- казаки говорили: «Жить нужно в дереве, а продукты хранить в камне».
- Вокруг дома шел балкон. Его называли балясины.

Воспитатель: А для чего казаки строили балясины.
Дети: Во время разлива вода могла не уходить до самого лета, казаки с балясин на лодках переправлялись от дома к дому.
Воспитатель: А что означает слово курень?
Дети: Курень значит круглый.
Воспитатель: Значит, дом должен быть круглым?

Дети: Все комнаты были построены вокруг печки по кругу.
Воспитатель: А почему в старой казачьей пословице говорится «Печь царица в доме»?

Дети: Потому, что она является домашним очагом, символом благополучия.
- Печь обогревала всех, на ней готовили еду.

Воспитатель: Дорогие гости, чтобы нам лучше было понять друг друга, мы хотим познакомить вас с особенными казачьими словами, которые в наше время немного подзабылись.
Игра «Забытые слова».
Дети под звуки музыки идут по кругу, противоходом им идет ведущий с рушником на шее. Музыка останавливается, дети и ведущий останавливаются. Ведущий набрасывает рушник на плечи ребенку, который оказался напротив него.
Ребенок: Слово ты говори.
Воспитатель.: По казачьи повтори. Шелковица.
Ребенок: Тютина.
При правильном ответе, все дети хором кричат: «Любо! »
Игра продолжается со словами: командир – атаман, очень – дюже, полотенце – рушник, дом – курень, говорят – гуторят, отец – батя, хозяйственный двор – баз, компот – узвар, плетка – нагайка и т. д.
Воспитатель. : Замечательно, ребята, вспомнили мы забытые слова, а не вспомнить ли нам забытые обычаи и уклад казачьей семьи?
(Дети и воспитатель одевают элементы казачьей одежды и занимают места у прялки, печи и т.д.)
Сама: Я Аксинья – хозяйка дома. Домочадцы с уважением называют меня «Сама», и слушаются во всем, так как твердо чтят казаки святую заповедь: « Почитай отца своего и мать свою, чтобы тебе хорошо было и чтобы продлились дни твои на земле». Без моего родительского благословения дети не начинают никакую работу и ни какие важные дела. Приглашаю вас в свою семью. Ну-ка сыны, покажите гостям наш курень.
Дети: Как говаривали наши деды «Казак без веры – не казак». Потому и в горнице нашей самое почитаемое место - это святой угол.

- А еще мы бережно храним фотографии наших предков. Вот они вывешены на самом видном месте. Здесь наши деды в военной форме, с оружием. Ведь воинская служба для казака – главное дело его жизни.

Сама: Вот и муж мой Григорий тоже большую часть времени проводит в походах да казачьих сходках, поэтому ведение домашнего хозяйства целиком лежит на мне.
У нас не принято лениться, каждый имеет свои обязанности по дому, по хозяйству. Сейчас мы готовимся к Покровской ярмарке, потому приглашаю вас посмотреть, кто, чем занят. Мы живем по старой заповеди казаков «Будь трудолюбив, не бездействуй». Мой старший сын Иван. (Иван сидит, плетет корзину) занимается плетением.
Иван: Я плету из камыша, прутьев корзины, лукошки, колыбели, стулья, изгороди для своей семьи, а излишки отвожу на продажу, Стараюсь, чтобы свой товар прославить, да в грязь лицом не ударить. Лучшего товара на Покровской ярмарке не сыщешь.

Сама: семья наша мастеровая средний сын Николай – рыбак, учится у дедушки рыбацкую сеть вязать, чтобы рыбу ловить и семью свою кормить, да в дедушкины наставления вникает. Младшенькие тоже не сидят в стороне, играют, да все на ус мотают.

Николай: Надо казаком родиться,
Чтоб весь век судьбой гордиться!

Дедушка:
Казаком родиться мало,
Казаками надо стать,
Десять заповедей предков
Надо знать и выполнять!

По твоим поступкам, помни,
Обо всех будут судить,
Потому быть надо честным
И правдивым надо быть!
Сама: Кто и что в нашей семье должен делать, четко разделено, мужчина не вмешивается в женские дела, а женщина в мужские. Вот сейчас невестка Софья в стряпной готовит обед для всех.
Софья: Возьму чугунок, налью колодезной водицы. Поставлю на печь закипать. Буду овощи сбирать для борща: (достает из корзины овощи) картошку, морковь, свеклу, капусту, лук, чеснок. Да Возьму шмат старого сала, (берет с полки) затолку с чесноком, чтобы борщ получился наваристым да ароматным. («Моет» овощи в тазу, «режет», кладет в чугунок. Стоит – помешивает)
И пироги уже готовы, осталось только узвар сварить.
Сама: Дочки мои начинают работать с раннего возраста. С пяти лет уже умеют вышивать, шить, вязать на спицах и крючком – это должна уметь каждая казачка. Вот около прялки старшая моя дочь Анна занимается рукоделием. Младшие почитают ее и до сих пор ласково величают няней.
Анна: (Прядет, поет песню) С детства я любила наблюдать, как пряла моя бабушка с песней, шуткой, прибауткой. С песней и дело быстрей спорится. Всему, что я умею, я обязана ей. Бездельников у нас не терпят. Вот сколько напряла я пряжи. Будет из чего одежду вязать для всей семьи, да и на ярмарку хватит.

Сама: А это – средняя дочь – Дарья, в семье ее все называют «хваленкой».
Дарья: Как и все женщины в нашей семье умею половики ткать на загляденье, и рушники, одежду вышивать.

Все вещи у меня с кружевами. Я их сама вязала.
На ярмарке их с руками оторвут
Сама: А вот и младшенькая. Скажи гостям, как кличут тебя, чадунюшка?
- Аленушка , а это мой братик Гришатка.(звучит казачья колыбельная)
Я братика баюкаю в колыбельке.
Сама: У наших девочек, особенная и ответственная роль – нянчить младших, и это им очень нравится. Аленушке три года, а она уже приглядывает за годовалым братиком. А пять лет сравняется, так навострится, что и в няньки, "в люди" можно отдавать.
Сама: Нашу семью очень заботит то, каким человеком вырастет наш Гришатка.
Дети: - Казак - это воин и поэтому «на первый зубок» батя отвёз его на коне в церковь. Там поставил свечу святому покровителю казаков – Георгию Победоносцу.
- А все родные подарили ему ружье, патроны, порох, пули, лук и стрелы, вот они у кроватки висят.
- А в три года батя уже на коня посадит. Настоящим казаком вырастет.
Сама: А теперь, отдохните, чады мои, сбираю вас на совет. (Все садятся в круг (на ковёр). В центре круга стоит чугунок).
Упражнение «Наполни душу ребёнка»
Сама: представьте себе, что перед нами наш маленький Гришатка. Его душа чистая, он ещё не сделал ничего плохого и ничего хорошего. Чему бы вы хотели научить нашего малыша, что бы он вырос сильным, отважным, уверенным в себе казаком. Вы говорите свои пожелания и бросай в вазу эти красивые шарики.
(Дети накладывают разноцветные шарики в вазу, проговаривая казачьи заповеди):

По обычаям казачьим,
Всегда в жизни поступай,
Твёрд будь в Вере Православной,
Её в сердце укрепляй!

Верно ты служи Отчизне,
И народу своему,
А творить себе кумиров
Непотребно никому!

По традиции казачьей,
Даже если гибнешь сам,
Оказать ты должен помощь
Своим братьям – казакам!

Презирать обязан праздность,
Тунеядство, негу, лень.
Чтоб твоя семья в достатке,
Проживала каждый день!

Чтя казачий кодекс чести
Православие защищай,
Береги свою Отчизну,
И семью не забывай!
Старших мудрые советы
Ты обязан почитать,
Потому они помогут,
Самому мудрее стать!

Сама: А для вас, чады, вот мой родительский наказ, как казаки должны принимать гостей. Гость для казака – это посланник божий, особенно, когда он из дальних мест и нуждается в приюте. Накормить и угостить путника – священный долг каждого казака. Ибо по заповеди божьей казаки не берут с собой в дальнюю дорогу еды ни для себя, ни для коня. Уступайте ему самое лучшее место за трапезой и на отдыхе
Ну, что, отдохнули? А теперь живо все за работу, к ярмарке должно быть все готово! (дети делятся на три подгруппы: плетение корзин из газетных трубочек, шитье лоскутного одеяла, вязание крючком и спицами)
Сама: Вот так, дорогие гости, незаметно, в делах и заботах проходит день нашей семьи.
Давайте все вместе поможем нашим казачьим умельцам поскорее подготовиться к Покровской ярмарке. Ведь, когда вся семья за дело берется, и песня звонче льется, и дело спорится. (звучит музыка).

Воспитатель; Ребята, где мы сегодня побывали?
Что нового узнали?
Чему научились?
Что бы вам еще хотелось узнать о жизни Донских казаков?
Я вижу, что вы знаете историю своих предков – казаков, чтите их традиции. Так будьте их достойны.
Напутствие.
И хорошо, чтоб в наши дни
Традиции с тобой мы берегли,
В чудном крае, где живем мы у Дон - реки,
Где жили здесь когда то наши предки казаки!

Донское казачество известно как самобытный род вооруженных сил России. На протяжении сотен лет казаки считались непревзойденными наездниками. Без казачьей шашки не обходились русско-турецкие войны 18-19 веков, участвовали донские казаки в походах на Кавказ, завоевывали земли Средней Азии, осваивали Дальний Восток и Сибирь. Даже находясь дома, на Дону, они прикрывали границы тревожного юга России. Фактически донское казачество вело ежедневную многовековую войну, что послужило формированию особого уклада их жизни.

Демократия по-казачьи

Донское казачье войско считается самым многочисленным казачьим объединением в Российской империи. С момента получения Царской грамоты от Ивана Грозного в 1570 году донские казаки стали первыми по старшинству среди всех казачьих войск. С этого времени они наряду с царской армией участвовали во всех крупных сражениях.

Правильно держаться в седле – дело чести даже для 5-летнего ребенка.

До подавления Булавинского восстания в 1708 году, когда территорию вольных казаков включили в состав Российской империи, это был абсолютно независимый от политики внешнего мира народ. Но, находясь после распада Золотой Орды в окружении воинственно настроенных крымских татар, нагайцев, калмыков, донские казаки вынужденно пребывали в постоянной боевой готовности. Такая напряженность требовала высокой ответственности и четко работающей системы внутреннего подчинения.

Сергей Васильковский. В казачьей деревне.

Жизненный уклад донского казачества подчинялся Войсковому Кругу, на котором большинством избирался главный атаман, атаманы станиц и отдельных городков. Этот демократичный подход к выдвижению лидеров резко отличался от привычных традиций. Длительная оторванность казачьего Дона от центра русского управления избавила казачество от крепостничества, существовавшего в те времена. Даже после отмены Петром 1 выборности казачьих атаманов и введении обязательной службы в царской армии донские казаки настойчиво отстаивали свои свободы перед имперскими властями, добиваясь частичного сохранения своих привилегий. Донское казачество освобождалось от налоговой повинности, а также имело право беспошлинной торговли на войсковых территориях.

Порядки в казачьей семье

В 16-17 веках все самое важное в жизни донских казаков решалось на Кругу. Мужчина, давший слово на всеобщем собрании, обязан был сдержать свое обещание. Со временем Круг начал давать одобрение брачным союзам. Жених и невеста прилюдно давали друг другу обещания, и с народного согласия рождалась новая семья.

Казачьи традиции запрещали жениться на родственнице ближе седьмого колена. Также нельзя было создавать семью с детьми крестных. По православной традиции кума и кум на Дону считались близкими родственниками. Было еще одно негласное правило: жених обязан быть старше своей невесты. Насильно казаков не женили. Молодой приходил с отцом к приглянувшейся казачке, и дальнейший ход событий зависел от невесты. Она могла одобрить сватовство или же дать понять, что свадьбы не будет. В случае неудачного замужества жена имела право добиваться поддержки казачьего Круга в разводе, чего не знали традиционные русские семьи.

Особенным было отношение в казачьей семье к старикам. Пожилой человек у казаков пользовался почетом и уважением. Он считался носителем традиций и семейной памяти. Неуважение к старикам приравнивалось к прегрешению. При старших казаках считалось неуместным сидеть (только с их позволения), ссориться, появляться не полностью одетыми.

Воспитание настоящего казака

В казачьих городках мальчика готовили к военному делу с колыбели. Посвящение в казаки проходило в несколько этапов, начиная с младенчества. На первом году жизни малышу подрезали классический казачий чуб, а старший в семье казак мог подарить ребенку первое оружие. После 3 лет казачка приучали к верховой езде и обучали всем премудростям рукопашного боя.

Уважение к старшим было у донских казаков в крови.

Процесс обучения был сложным, ребенку регулярно устраивали испытания. После 5 лет отцы забирали мальчиков в сменные полки, сотни, увозя их с собой даже на войну. По достижении 7-летнего возраста казачок учился стрелять, а чуть позже и рубить шашкой. Сначала дети тренировались на водной струе, отрабатывая правильную постановку клинка. Далее отрабатывали силу удара на лозе, а достигнув определенного мастерства, упражнялись уже в седле.

Семья донских казаков, 1875 год.

Помимо освоения воинского дела мальчишки с 5 лет работали в поле, пасли скот, управляли волами на пахоте. Времени для традиционных детских забав оставалось мало. Но даже игры сводились либо к обучению, либо к воинскому искусству, для чего казак, собственно, и был рожден. В подростковом возрасте ребята осваивали воинскую стратегию, выстраивая модели сражений и анализируя тактику противника. Для этого устраивались потешные бои одной группы детей против другой, в результате чего победители захватывали знамя «противника».

Казак перед военных походом.

Окончательно принимали в казаки юношей 17-19 лет. Они проходили полноценное обучение в военных лагерях, а результаты своих навыков демонстрировали на публичном состязании. Казачки на лошадях переправлялись через реку, боролись друг с другом верхом, стреляли по целям и рубили препятствия шашкой. На соревнования съезжались целые станицы. Это было значимым событием того времени.

Какими были донские женщины

Донские казачки. XIX век. Фото Ивана Болдырева.

В опасных условиях приграничной жизни сформировался не только воин-казак, но и особенный тип женщины – казачка. История гласит, что казаками освоены масштабные земли Дона, Терека и Кубани. Но так как мужчины чаще находились в военных походах, немалая доля заслуг за плечами казачек. Женской половине приходилось ухаживать за скотиной, самостоятельно собирать урожай, выращивать пышные сады, делать зимние заготовки, стряпать на стариков и детей, обшивать членов семьи, ткать, вязать, врачевать и даже торговать.

Если в образе казаков история засвидетельствовала такие качества, как отвагу и неустрашимость, то образ казачки ассоциируется с сильным неукротимым нравом, преданностью семейному очагу, верностью в браке, усердием в воспитании детей и деловитостью в хозяйстве. Девочек начинали приучать к труду рано. В 4 года казачки работали в саду и кормили домашнюю птицу, а с пяти начинали шить, вышивать и вязать. В семилетнем возрасте девочки отвечали за чистоту на подворье, обрабатывали огород, учились готовить и присматривали за младшими детьми.

Женская половина казачьей семьи.

Случалось, что на казачьи селения нападал враг. Женщины отвечали за укрытие детей и скота, перезаряжали мужу ружья, помогали строить укрепления, тушить жары, спасали раненых. А если главного защитника дома не оказывалось, казачка, не задумываясь, хваталась за мужнину саблю, защищая собственный дом. В 1641 году 800 казачек наравне с мужчинами защищали от турок крепость Азов, проявив в тяжелых боях небывалую храбрость. Эта героическая операция известна в истории как «Азовское стояние».

Описывая казаков яицких , современники писали: «Уралец ростом не велик, зато плотен, широк в плечах; вообще это народ красивый, здоровый, живой, деловитый и гостеприимный. В бою храбры, в походах выносливы. Морозов уральцы не боятся, потому как мороз “крепит”; жары тоже не боятся - пар костей не ломит; а воды и сырости - еще того меньше, потому как с детства привыкли к промыслу рыбному».

Жили казаки в станицах . Жилье располагали скученно. Дома строили из дерева или самана (смесь земли с соломой). В домах в зависимости от достатка было от одной до пяти комнат.

В отличие от донских казачьих куреней, дома яицких казаков были на одном уровне и функционально подчинены континентальному климату. Дома, как правило, состояли из двух половин, разделенных холодными сенями. На кухне имелась большая русская печь. Над входом, от печи до стены, тянулись полати. Зимой на них спали, летом хранили одежду Под по-латями, в углу, деревянная кровать-лежанка, на стене вешалка для одежды, вдоль стен широкие лавки и стол. В XVIII-XIX веках дома стали богаче. В переднем углу находилась божница, уставленная иконами. Во всех домах был самовар. Имелся и подпол для хранения картофеля, овощей, солений (позже).

Для отдыха и приема гостей имелась горница. Стены (позже) оклеивались обоями, на них картины, портреты, грамоты, оружие. Во многих домах пол красили желтой краской, потолок - голубой. На печи (и даже на потолке) рисовали цветы и птиц. В XVIII-XIX веках в казачьих домах появились голландские печи, в горницах - в углу, около двери. Голландка часто имела карнизы и украшения. Появились шкафы и комоды. На окнах цветы в горшках; стол и стулья. В переднем, «красном», углу - божница с иконами и лампадкой.

Отапливали дома дровами, соломой, бурьяном, кизяками (смешанный с соломой и высушенный навоз) - в зависимости от места жилья (около леса или в степи). Освещались дома сальными свечами или ке¬росиновыми лампами.

Двор был достаточно обширен и делился на две части. В передней размещался дом, один-два амбара, сарай. В задней части - помещения для скота и кормов. Весь двор обносился крепким забором с те¬совыми воротами и часто был сверху закрыт частично или полностью, что очень важно в буранные зимы. Все семьи имели бани, которые строились около речки или озера на огороде.

Посуда в основном была глиняная или деревянная. Металлическую и фарфоровую посуду казаки привозили из походов или покупали у купцов, как и ковры.

Еда была простой: щи, мясо, молоко, рыба. Несмотря на то, что казаки ловили много «красной рыбы» - белуг, севрюг, осетров, они ее ели мало, а больше продавали. Сами ели рыбу простую.

В праздники они готовили обильное угощение - жареную птицу, яичницу, лапшу молочную, каши, разносолы, рыбу жареную и уху, пироги, кисели, компоты. Для приема гостей и на свадьбы дополнительно готовили мясные паштеты, студни, заливные, сладкие пироги, сдобы, фрукты, овощи. В пост еда была скромной, без животной пищи. В поход брали пшеничные хлебцы с запеченными яйцами - «кокурки», вяленое мясо, рыбу.

Одежда была простой. Казаки предпочитали носить военную одежду (с тех пор как ввели форму). На голове носили фуражку либо папаху (зимой).

Позже, когда жизнь на Яике устоялась и вошла в колею, большинство казаков имели семьи. Семьи, как правило, были большими. Главой семьи был старший по возрасту казак. В брак вступали рано: юноши с 18 лет, девушки - в 16 лет. Свадьбы справлялись обычно зимой и продолжались по несколько дней.
Девушкам приданного не давали; наоборот, жених должен был по уговору выдать родителям невесты «кладку», то есть денежную помощь, от 50 до 200 рублей, смотря по состоянию. Этот обычай велся с той поры, когда казаков было больше, чем невест.

Дети росли, помогая с малолетства родителям, с 10 лет помогали пасти скот и ловить рыбу. Детям чаще давали имя того святого, которого празднуют за седьмицу до рождения, поэтому распространенные русские имена на Урале встречались не часто.

Казачки хозяйничали : ткали, шили сарафаны, вязали, стирали, варили. За скотом обычно ухаживали мужчины. Молодежь летом увлекалась играми, хороводами, песнопением. Девушки были скромны и стыдливы: любимое развлечение «синчик», или первый лед, на котором можно скользить в нарядных сапожках.

Подготовка к военной службе начиналась с детства, к моменту призыва молодой казак уже был хорошим наездником, владел оружием. До призыва проходил военные сборы в учебных лагерях. Проводы на службу торжественны. Перед отправкой казак обходил родню, а в день выступления все собирались в его доме. После угощения родители благословляли сына. Во дворе молодому казаку подводили коня брат или отец, молодой казак кланялся коню, прося не выдавать его в бою и на походе. Затем прощался со всеми и уезжал.

Службу уральцы отправляли не по очереди, а «подмогой», что считали для себя более выгодным, потому как бедный казак мог поправиться. Войсковое правление ежегодно делало денежную раскладку, сколько причитается на каждого казака «подможных» (внести), оно же их и собирало и выдавало поступающим на службу по охоте, «охотникам». Те, которые шли в армейские полки, получали меньше, примерно 200 руб., в гвардейский эскадрон больше, например 250 рублей. Если казак по бедности не может внести подможных, он остается в «нетчиках» (должником), а года через 2 или 3, когда за ним накопится этих «нетчиковых» денег, его зачисляют прямо на службу, причем вычитают из его подмоги всю накопленную недоимку.

Однако ни один казак, будучи в служилом возрасте, то есть между 21 и 35-ю годами, не мог постоянно откупаться от службы; он обязан был послужить, по крайней мере, хотя бы один год. Богатые казаки поступали в уральскую учебную сотню, где они отбывали службу в один год, на своих харчах и квартире, а все остальные шли в полки, на 3 года. Это так называемые обязательные, обязаны прослужить.

В случае призыва всего войска поднимались все казаки, способные носить оружие.

Особым почетом в станицах и хуторах пользовались старики. То были, как правило, заслуженные в боях, выжившие во многих переделках казаки. Старики были хранителями казачьих традиций и «совестью» казачества.

Ансамбль «Казачий Дюк» художественный руководитель Игорь Сокуренко т. 8 917 554 22 84 [email protected]

Происхождение донских казаков

В то время, когда Россия, сплачивалась воедино, росла и крепла под покровом московского единодержавия, в далеких степях юга занималась заря своеобразной народной жизни.

В XVI веке появилось донское казачество . Оно складывалось постепенно путем колонизации, которая, то усиливаясь, то замедляясь, заселяла плодоносные, но тогда еще почти безлюдные степные пространства по обеим сторонам Дона и по рекам Донцу, Хопру, Бузулуку и Медведице. Насельники, появившееся в этих девственных пустынях, были уроженцами разных краев земли русской: областей северных, Малороссии, Запорожской сечи (первая значительная партия запорожцев появилась на Дону в 1588 г.) и др. Инороднический элемент не замедлил показаться между ними, частью посредством простого приема иноземцев в товарищи, часть путем брачных союзов казаков с полоненными турчанками, черкешенками, татарками. Выходцы из России считали себя «людьми государевыми, но никак не помещичьими». Недовольные домашними порядками: наместниками, тиунами, доводчиками, опричным правежом, чрезмерным оброком за землю в пользу служилых людей и т.д., побросали они свои родные места и пошли в «поле» искать счастья и вольной жизни; но «уклоняясь от закона, признаваемого ими стеснительным, они не думали и не хотели выйти из подданства Государя» и «на Царя» делали свои завоевания. На необъятной степной равнине быстро начинают возникать их своеобразные военные общины. Еще в 1521 г., как свидетельствует наказ царскому послу Губину, земли от Азова до Медведицы были совершенными пустынями. Но вот в 1549 году какой-то Сары-Азман строит в 3-4 местах небольшие городки и делает нападения на ногайских татар, а уже в 1551 г. турецкий султан шлет ногайскому князю просьбу унять донских казаков, которые «с Азова оброк емлют и воды на Дону пить не дадут».

Казачьи поселения

Первые поселения казаков раскинулись по низовью Дона, преимущественно между станицами Черкасской и Цымлянской. В половине XVII века и северные части Области стали постепенно заселяться новыми пришельцами, гонимыми с родины общим дурным положением дел и особенно раскольничьим движением. «Положительно можно сказать, - говорится в трудах Войсковаго статистич. комитета - что именно расколу обязаны своим заселением верховья Дона и реки в него впадающие - Хопер, Медведица, Бузулук и Донец». Среднее течение Дона «от Цымлы до Чиру» долгое время оставалось почти безлюдным, а Миусский округ и задонская степь - места отдаленные от главной реки были совершение необитаемы вплоть до начала XVIII века.

Казачьи поселения делились на два разряда : одни из них так называемые «городки» служили постоянным местом жительства, другие «зимовища» были только зимними приютами, покидаемыми ранней весной для воинственных набегов. Все городки тянули к одному главному городу Раздорскому, который в течение XVI века был сборным местом всего донского казачества, но впоследствии потерял свое значение, уступив первенство вначале городку Монастырскому, а потом Черкасскому.

Во всех казачьих поселениях царило артельное начало . Сообща чинили казаки суд и расправу, сообща вершили всякое общественное дело. Начало это проявлялось и в частной жизни. «Казаки, - рассказывает Сухоруков, - живали по братски. Набьет ли кто дичины, или наловит рыбы - все делили по ровной части, не заботясь о будущем. Общества их разделились по сумам: человек по десяти, по двадцати имели все общее».

Не связанные брачными узами (большинство казаков был народ вольный, холостой), они не засиживались подолгу на одном месте , предпринимая постоянные походы и набеги на соседей. Коней у них в начале еще не водилось и двигались они частью водой (судовые походы), частью пешком. Из южных поселений казаки ходили на Азов или же, пробравшись через «Казачий ерик» в море, бороздили его по всем направлениям, грабя расположенные на берегах турецкие города и селения. Обитатели верховых городков направлялись на Волгу, на Каспий, вторгались даже во владения Персидского шаха…

Государству Московскому выгодно было пользоваться Донским казачеством для зашиты и охраны южной границы. Поэтому уже в 1570 г. царь Иван Васильевич прислал на Дон свою грамоту, а послу Новосильцеву приказал уговаривать казаков служить своему Государю. С другой стороны и казакам было очень удобно покровительство сильной Москвы, и они охотно назвались слугами царскими и согласились служить Государям «польскую службу с травы да воды и кровь свою проливать». Начиная с царя Феодора Ивановича вплоть до XVIII века, Государи русские ежегодно посылают на Дон «царское жалованье». Эта связь Москвы с Доном долгое время являлась поводом к неудовольствиям со стороны турецкого султана, персидского шаха и князя ногайского, жаловавшихся на буйства и грабежи, чинимые среди общего мира казаками. Но московские дипломаты разными способами старались выпутываться из затруднительного положения. Так при царе Михаиле Феодоровиче отправлены были в одно и то же время две грамоты: одна к турецкому султану, другая - к донским казакам. Султану Царь писал: «Донские казаки указа нашего не слушают и, сложась с запорожскими черкасами, на наши украины войной ходят. Мы пошлем на них рать свою и велим их с Дону сбыть». В грамоте же, посланной казакам, говорилось так: «а мы, великий государь за тое вашу к нам службу и впредь учнем вас жаловать нашим царским жалованьем и свыше прежнего».

Структура власти, управления у донских казаков

В XVII столетии, главным образом благодаря смутам в московском государстве, способствовавшим усиленному приливу на Дон беглецов и увеличению числа казачьих селений, Донское казачество выросло, окрепло и достигло своего полного развития. Городок Черкасский (ныне станица Старочеркасская), названный «главное войско», получил первенство над другими городами и стал заправлять всеми делами казачества. Во глава войска стоял ежегодно выбираемый атаман, который, по истечении годового срока своей службы, являлся в «круг» и, поклонившись на все четыре стороны, складывал знаки своей власти, зачисляя себя этим в ряды обыкновенных казаков; круг же выбирал нового начальника. «Часто, - говорит Савельев, - лицо избранное в атаманы по своим достоинствам несколько лет сряду занимало эту должность, но все таки обряд избрания повторялся над ним каждый год».

Атаман был «прямой начальник казаков во дни мира и брани». Во внешних сношениях он был представителем войска, принимал послов, вел дипломатические переговоры. По внутреннему управлению на его руках находились «дела разного рода»: на нем лежала обязанность мирить ссорящихся, защищать обиженных, разделять между казаками царское жалованье, наблюдать за порядком исполнения круговых приговоров и т.п.

Тем не менее власть атамана была очень ограничена: он не имел права предпринять что бы то ни было по своему личному усмотрению. - При нем находились два войсковых есаула, выбираемые, подобно своему начальнику, на один год; они были исполнителями приказаний атамана и круга. Составление бумаг и вообще вся письменная часть лежала на обязанности войскового дьяка, не имевшего однако никакой политической власти.

В отдельных городках было то же устройство, как и в главном войске, были те же правители и исполнительные органы - атаманы и есаулы.

Дела, касающиеся отдельных городков, ведались «станичным кругом» , о котором подробнее будет сказано ниже: дела же, затрагивающие интересы всего войска, обсуждались и решались в «кругу войсковом», в общем народном собрании, названном так по своему внешнему виду. Собрание это происходило обыкновенно на площали; казаки, сняв шапки, образовывали круг, в средину которого входил с есаулами войсковой атаман и предлагал на обсуждение разные вопросы. Надо заметить, что характеристической чертой этих собраний было полное равенство. Право почина не было исключительною принадлежностью атамана: простой казак мог вносить любое предложение и принимать активное участие при обсуждении всех вопросов; точно также и при решении голос войскового атамана считался равным голосу простого казака. Конечно, de facto атаман всегда имел очень большое влияние, коренившееся в его личных достоинствах, но de jure он не пользовался никакими преимуществами перед другими. Обыкновенно дела неважные решались кругом казаков, находившихся на лицо в Черкаске, в экстренных же случаях дожидались прибытия товарищей из похода или из соседних поселений.

Равенство между казаками было практическим принципом, проводимым не только в управлении, но и в частной жизни. Когда Нащекин привез от Царя «лучшим атаманам по доброму сукну, иным по среднему, а остальным всем сукна расловския», то казаки отвечали: «у нас больших нет никого, все мы равны; мы сами разделим на все войско, по чему достанется».

Военные походы и набеги

Военные походы и набеги наполняли почти исключительно жизнь казаков того времени. С Азовцами и Ногайцами войны велись почти непрерывно. Отправляясь в поход, казаки выбирали себе походного атамана, который становился главным начальником над войском, разделявшимся обыкновенно на пешие и конные полки, с полковниками или старшинами во главе. Помощниками у этих старшин были сотники, пятидесятники, хорунжие.

В море отправлялись казаки на легких ладьях с небольшим запасом муки, сухарей, пшена, сушеного мяса и рыбы. Брать хмельные напитки запрещено было под страхом смертной казни. Только по выходе в море казаки решали о цели своего похода, а «до тех мест мысли своей, да куда им идти никому не объявляют» из опасения лазутчиков и перебежчиков. Самим же казакам, благодаря так называемым «прикормленным людям» - шпионам и переметчикам из турок и татар, подкупленным деньгами и лаской, было всегда известно, что делалось в Азове, Крыму или Кубани.

Пленников своих умерщвляли казаки, только в случаях крайней необходимости и то с исключением для греков, которым всегда давалась пощада. Только пойманным на острове, на котором расположен был Черкаск, грозила неизбежная смерть. По возвращении из похода казаки дуванили весь дуван поровну между всеми участвовавшими в деле.

Заключение мирного договора сопровождалось обрядами и скреплялось обоюдною клятвой. Обыкновенно из Азова в главное войско приезжали мировщики склонять казаков к прекращению военных действий. На вторичном съезде доверенные, постановив условия договора, давали присягу в честном и правильном исполнении этих условий. При возобновлении войны казаки посылали врагам своим «размирную» примерно такого рода: «от донского атамана и всего войска азовскому Сулейман-паше проздравление. Для дела великаго нашего Государя мы были с вами в миру: ныне же все войско приговорило с вами мир нарушить; вы бойтесь нас, а мы вас остерегаться будем. А се письмо и печать войсковыя». Согласно установившемуся обычаю, военные действия открывались через три дня после отсылки подобной размирной.

Донские казаки и московская власть

С Царем связь поддерживалась посылкой в Москву по нескольку раз в год так называемых «легких станиц», состоявших обыкновенно из атамана, есаула и 10, а то и более рядовых казаков. Станицы эти возили в посольский приказ «войсковыя отписи о разных пограничных вестях», а также попавшихся в плен турок и татар. С 1672 года изменился состав легких станиц; с этого времени стали посылать только двух казаков, доходивших зимой до Валуевки, летом до Воронежа.

Раз в год с Дону отправлялась с Войсковой челобитной так называемая «станина зимовая». Явившись к Царю станица просила жалованье Войску, «чтобы нам, холопам твоим, живучи на твоей государевой службе на Дону, голодной смертью не умереть... и вечно твоей государевой вотчины реки Дон вечным неприятелям туркам и крымцам не подать и от вечных неприятелей в посмех не быть». В Москве зимовая станица удостаивалась почестей; ее допускали к Государю, жаловали разными подарками, «угощали во дворце царски столом и подчивали романеею»; затем, наградив жалованьем, отсылали на Дон.

С наступлением каждой весны вниз по Дону спускались барки, нагруженные царским жалованьем: деньгами, железом, свинцом, порохом, писчей бумагой, колоколами, церковными книгами, сукнами и т.п. Казаки прибрежных станиц встречали их и с пушечной и ружейной стрельбой провожали до следующего поселения. По прибытии в Черкаск служили молебен, после которого находившийся при жалованье царский дворянин кланялся всему Войску и говорил: «Великий Государь вас атаманов и казаков и все Донское Войско за верную службу жалует и милостиво похваляет; и велел вас атаманов и казаков спросить о здоровье».

Затем передавалось жалованье, которое казаки делили между собой поровну. На пирах раздавались клики: «да здравствует Царь Государь в Кременной Москве, а мы казаки на Тихом Дону».

Таково было «всевеликое» Войско Донское до начала XVIII столетия .

Московское правительство всячески старалось распространять на казаков свое влияние и поставить их в наивозможно тесную зависимость от себя. Оно постепенно достигало своих целей, по мере того как росла и крепла сама центральная власть. «Если до Петра, - говорит г. Хорошхин, казачество жило своею жизнью, производя по своему усмотрению набеги, выбирая атаманов и устраивая свои общественные дела совершенно независимо, то после него это стало решительно невозможно. Утверждая и назначая атаманов, правительство мало по малу ограничило их власть и вмешалось во все внутренние дела. Атаманы стали независимы от народной воли; около них начала группироваться партия из старшин и более зажиточных людей».

Расслоение донского казачества

Старшина среди донских казаков выросла и развилась постепенно. Уже с половины XVII века «казаки стали не те: появилось богатство, а с ним роскошь и честолюбие». Люди, отличавшиеся умом, смелостью, распорядительностью, мало по малу подчинили себе остальных и захватили власть в свои руки, образовав из себя «знатных людей». Уже в 1695 году Петр I требует, чтобы для встречи генерала Гордона были посланы из войсковой старшины «знатные люди». Звание старшины, иногда дававшееся Войсковым кругам за заслуги, в начале принадлежало всем отслужившим выборный срок Войсковым атаманам, но его скоро присвоили себе начальники казачьих полков и отрядов. По словам Савельева, в 1649 году, в первый раз, употребляется вместо названия атамана имя «старшины», к концу же XVII столетия оно становится преобладающим. В XVIII веке старшины, почти независимые от войскового атамана, как начальники полков и отрядов, постепенно присваивают себе право распоряжаться общественными делами, в качестве ближайших советников войсковых атаманов.

Таким путем сложился класс, получивший перевес над остальными казаками. С течением времени класс этот захватывал все большую и большую власть и постепенно в его руки перешли все дела, ведавшиеся прежде кругом. В половине XVIII века звание старшины, бывшее прежде избирательным, обратилось в пожизненное, а в 1754 голу у Войска отнято было право назначать старшин и звание это начало жаловаться высшей властью. С течением времени старшина мало по малу выродилась в чиновничество и ослабила свою связь с простыми казаками. В 1768 голу Донским чиновникам пожаловано было дворянство. «До этого времени, - говорит Савельев, пожалование в чины было редко; жаловались по большей части отличившиеся начальники отдельных отрядов армейскими чинами - премьер-майора, секунд-майора, полковника и генерала: все остальные военные чины в казачьих полках назначались по выбору на время службы и числились за уряд; по окончании же похода или по возвращении полка на Дон они становились в ряды простых казаков. В это то время сложилась между казаками забавная поговорка: «нашего полковника пожаловали в майоры»... Указом 1799 г. повелевалось для уравнения чинов, в Войске служащих, признавать их чинами по следующей табели, сохраняя им по службе прежние и названия в Войске Донском: войсковых старшин - майорами, есаулов - ротмистрами, сотников - поручиками, хорунжих - корнетами. В 1828 г. издан был указ, по которому чины Донских офицеров поставлены наравне с соответствующими чинами регулярных войск.

Таким образом в течение XVIII века увяла самобытная жизнь донского казачества, и местные донские учреждения неоднократно переделывались, согласно соображениям центрального правительства. Только в низших слоях казаков и в наши дни живым ключом бьет народная жизнь во всем своеобразии обычая и обряда, делающих этот край столь интересным для исследователей.

Следы указанного выше характера заселения донской Области - пришельцами из разных местностей России, не трудно заметить и в настоящее время. Почти каждая станица, с прилегающими к ней хуторами, носит на себе особый отпечаток, выражающийся в произношении, формах быта, обрядах и т.п. Казак по говору и по «ухваткам» метко определяет место жительства встречаемого им казака. Различие между станицами особенно ярко замечается в свадебных обрядах, которые, приближаясь вообще или к великорусскому или малороссийскому типу, тем не менее настолько разнообразны в частностях, что иногда, по словам самих казаков, в той же станице обряды, принятые на одном конце, вовсе не употребляются на другом. Но каковы бы ни были элементы, из которых создалось и выросло донское казачество, как ни разнообразны местные обычаи и обряды - все таки элементу великорусскому, обрядам и обычаям великорусским принадлежит первое место.

Верховые казаки и низовые казаки

Донских казаков еще исстари принято разделять на верховых, населяющих северные округа Области, и низовых, живущих в низовьях Дона и вообще на юге. Разграничительной черты, резко отделяющей тех от других, указать невозможно, но если сравнить северные и южные части Области, то различие в произношении, нравах, жилище, одежде окажется весьма значительным. Даже по своему внешнему виду верховец отличается в значительной степени от низовца. «Верховые казаки по большей части русые, сероглазые, брюнетов между ними мало. Они крепкого сложения и способны переносить всякие невзгоды, развиваются очень медленно, но потом крепчают и достигают глубокой старости. Низовые казаки по большей части брюнеты, черноглазые и черноволосые. От природы они менее крепкого сложения и не легко переносят большие труды. Они ловки и проворны и быстро развиваются, но подобно всем южным народам, не долговечны.

Говорит низовец примерно так: «Ванькя, цайкю, просю, барисня, Маса, ми, ви, стозе и проч.». Такого рода выговор считается благородным и под него подделываются даже пришлые люди «иногородние». Казак северных округов говорит так: «таперича, жаних, чатыре, вядро». Верховец придерживается старины, он консервативен; низовец наоборот склонен к нововведениям: «он любит, чтоб все было по новому он тщеславен, любит краснобайство, чины и почести». В то же время низовец, по общему отзыву, более дорожит своими казацкими привилегиями Слышанную мною в низовых станицах поговорку: «жизнь хоть собачья, да слава казачья», в верховых станицах казаки употребляли так: «хоть слава казачья, да жизнь то собачья». Низовец смотрит на верховцев с презрением: «сказано, что верхота - со свечным салом кашу ест», обзывает «мужиками», «чигой» - обидным для казака словом, значения которого донцы не сумели однако мне разъяснить. В свою очередь и верховец не долюбливает южанина, которого зовет «легкобытом».

Сравнительно более развитые низовцы имели всегда перевес над обитателями северных частей Области и считались старшими, так что в 1592 г. низовые казаки громко выражали свое неудовольствие царскому послу Нащекину на то, что в грамоте царской «писано наперед - атаманам и казакам верховым». Получая много добычи, низовцы всегда любили жить роскошно и щеголять своими одеждами перед небогатыми верховцами, отличавшимися скромностью и простотой в образе жизни. Как было это в старину, так осталось и в настоящее время.

Неказачье население Дона: украинцы, русские, калмыки

Кроме казаков, в области Войска Донского, живут еще крестьяне, иногородние и калмыки.

Крестьяне, преимущественно малороссы, появились на Дону после того, как казаки сплотились в одно целое «войско». Крестьяне эти («черкасы») бежали на Дон из соседних губерний и селились, несмотря на строгое запрещение нашего правительства, частью при станицах, частью на землях, захваченных войсковыми старшинами. В начале они были простыми вольными батраками. По словам г. Карасева, «близ хутора или, вернее, двора владельца, у большой дороги, ставились рогульки в виде граблей, на которых число льготных для черкас дней в неделю обозначалось числом зубков: так владельцы донских окраин, имея под рукой более рабочих сил, выставляли на граблях два зубка, а по мере удаления места жительства владельцев внутрь теперешних Миусского и Донецкого округов, надобность в рабочих силах чувствовалась сильнее, прохожих было сравнительно меньше, а поэтому льготные дни увеличивались, и на граблях выставлялось три зубка, особенная ли нужда в рабочих силах и заселении занятых местностей, или дальновидность некоторых владельцев увеличивали количество зубков до 4-х и даже до 5-ти. Черкасы останавливались на отдых перед каждым условным флагом и держали громадой совет, оставаться ли на том месте или идти дальше искать большие льготы».

Получив дворянство, а вместе с ним и право владеть крестьянами, донские чиновники стали приобретать последних путем покупки и браков с русскими помещицами, в силу чего число крестьян увеличивалось. С 1796 года крестьяне, жившие при помещиках, обращены были в крепостную зависимость. Освобожденные затем манифестом 19 февраля они получили земельные наделы и ныне живут особыми поселениями. Крестьян же, поселившихся при станицах еще в 1811 году, велено было причислить к казакам.

Кроме крестьян на Дону, существует еще особый класс пришлых людей «иногородних», который состоит большею частию из ремесленников и рабочих, приходящих из разных губерний на заработки и отхожие промыслы. В 1867 году иногородним людям, селившимся обыкновенно при станицах и хуторах, даровано было право приобретать в собственность дома и проч. недвижимости. Приобретшие полную оседлость, имеют право выгонять свой скот на общественный выгон, а с 1870 года - участвовать в управлении по предметам, затрагивающим их интересы.

Иногородних казаки не любят, обзывают «русскими», «русью» и всячески притесняют, хотя по словам самих же станичников не могут без них обойтись, потому что «русский и плетень огородить, русский и коваль, он же и землекоп, и портной, и плотник, овчинник, и пустовал, и чернорабочий, и торговец»...

Особенно в прежние времена тяжело было положение «русских»; завидя например казака иногородний еще издали обязан был поклониться ему; если же он этого не сделает то «самый последний казачишка» мог совершенно безнаказанно побить его. Даже и в настоящее время, при решении тяжбы «русского» с казаком в станичных судах, нередко применяется правило: «казака на мужика менять не приходится». С своей стороны и «иногородние» терпеть не могут казаков, обзывая их (особенно в верховых станицах) «чигой проклятой» и завидуя их богатству и обилию плодородных земель.

В станине Аннинской мне довелось быть свидетелем следующего разговора, в котором, как мне кажется, довольно ясно выразилось воззрение казаков на пришлых иногородних. В праздник около шинка, столпились казаки, уже несколько подвыпившие. В это время к шинку пробирался один из иногородних крестьян, живущих при станице. Завидя его, некоторые из казаков стали браниться.

Ишь - русь то!.. Русь ты проклятая!

Крестьянин остановился и, обернувшись, обратился к ближе всех стоявшему казаку:

Ну, русь; добро. Да ты то кто? Ведь и ты оттуда же, и ты русь...

Как это я русь?! удивился казак.

Ругаться лезешь?!.. Русь! ишь ты... Мы тебе такую русь покажем - зашумели в толпе.

Расея ты, говорю - продолжал крестьянин, обращаясь все к тому же казаку: - что ж, коли не Расея?

Расея. Нечего финтить то: казак - так и называй, а то знаем и сами, что Расея.

Ну, значит, все одно.

Все одно да не то... прыток больно!

Что ж, коли не одно?

Что ж?! Мы Расея, да не то, что вы: вы - мужики, а мы казаки, царские, значит, слуги. Вот оно что!

Все ныне Царю то служим, возражал крестьянин...

Эх горе, - воскликнул в стороне стоявший старик-казак, - ныне на тихом Дону три земли сошлись!..

Не так ты говоришь, перебил его другой казак: - так оно... то есть вот как… земля то, значит, одна, да фамилия то не одна: то - казак, то - русский, а то - и вовсе хохол...

Справедливо... так... справедливо говорит, зашумели в толпе: это так... земля то все одна - Расея... так оно и есть...

Наконец к нынешней Области Войска Донского причислены кочевавшие в задонских степях калмыки, которые находятся и по настоящее время во вражде с казаками, так что калмык, например, считая непростительным грехом воровство в собственном кочевье, в то же время не только ворует у казаков при первом удобном случае, но даже хвастается этим перед товарищами. Подобная нелюбовь казаков и калмыков имеет свое бытовое основание. «Казаки и калмыки - рассказывает один из исследователей местного народного быта - до самого начала настоящего столетия, несмотря на все старание русского правительства сделать их мирными гражданами, не переставали вести открытую вражду, выражавшуюся во взаимных набегах друг на друга с целью грабежа, преимущественно лошадей, рогатого скота и овец. Войсковое начальство зачастую и совсем не знало о каком-нибудь набеге. Ни та ни другая сторона не жаловались, а выжидала более удобного момента, когда можно было бы заплатить своим неприятелям тою же монетою. Благодаря этому, казаки и калмыки всегда тщательно смотрели за своим скотом и неусыпно стерегли его от набегов. Чуть только послышится в степи топот лошадиных копыт, как весь калмыцкий «улус» или казачья станица «становится на ноги» и спешит отразить нападение. С течением времени благодаря усилившемуся порядку взаимные набеги и открытые грабежи стихли, но заменились тайными похищениями, эти кражи в начале текущего столетия были до такой степени сильны, что войсковое начальство не раз решалось на самые крутые меры. Одной из таких мер является распоряжение «о запрещении калмыкам кочевать по землям, принадлежащим станичным обществам, и вообще находиться вблизи казачьих поселений». Калмыкам после этого был отведен особый участок казачьи юрты». Но долгое еще время калмыки могли свыкнуться с новыми порядками и часто покидая свои улусы и сотни уходили в степь к казачьим станицам. На хуторе Караичеве, казак Воробьев рассказывал мне, что еще не так давно между казаками и калмыками нередко устраивались поединки. Калмыки «шайками» подъезжали к берегу реки, отделявшей их от казацкого поселения, и вызывали бойца. До начала поединка полагали такой «залог»: если победит казак, то калмыки дадут ему двух коней, 2 червонца, ведро водки и т.п., если же победителем выйдет калмык, то казаки должны поставить водку. Так как казаки были беднее калмыков, то и платили они всегда менее. Уговорившись о вознаграждении победителю, казаки высылали из среды своей бойца, который и переправлялся на тот берег. Калмыки же на казацкий берег, никогда В подобных случаях не переезжали: «им делали уважение, потому с их стороны заклад был больше».

Казаки в подобных поединках нередко выказывали обычную свою ловкость и сметливость. Так, по словам того же Воробьева, раз был следующий случай. Калмыки поставили, как условие поединка - сшибить с ног противника, но при этом не дать ему времени упасть на землю, а удержать. Казаки послали лучшего своего бойца, а противная сторона выпустила совершенно голого и обмазанного салом калмыка. «Вертел, вертел казак калмыка, видит не справиться ему с ним: повалить-то не хитро, да хитро удержать, потому от сала-то скользко» Поэтому он поднял его от земли да через голову и кинул в реку, а потом и сам бросился в воду и вытащил противника на руках. Все калмыки пришли в восторг от такой проделки и подарили казаку за это четырех лошадей. В другой раз выпустили калмыки такого богатыря, «что страшно глядеть было на него; роста огромного, в плечах косая сажень, между глазами - четверть аршина». «Заклад» со стороны калмыков был такой: две лошади, ведро водки и два червонца Переехали на ту сторону два казака, да и боятся вступить в бой: один говорит - «иди ты, Петро», а другой говорит - «нет, уж ты пойди». Наконец сошлись. Казак приподнял калмыка вверх, да так ударил об камень, что «верхушка черепа в сторону отлетела». Взвыли тогда калмыки, а казаки, проворно схвативши обеих лошадей и червонцы, пустились вплавь на свой берег и добрались благополучно до дому, несмотря на преследования калмыков. «Жалели только, что водкой не пришлось попользоваться, так на том берегу и осталась»...

Реформы в Донском войске

В царствование Государя Александра Николаевича в донском войске совершены были крупные реформы: сокращен срок военной службы, дозволен выход из казацкого сословия, создан класс торговых казаков, введены земские учреждения и т.д. За последние годы, по общему отзыву в казацком быту замечаются значительные перемены. Рушится стародавний склад жизни и патриархальные обычаи уступают давлению изменяющихся условий быта. С грустью глядят на это старики, не зная, как пособить горю. Вот что, например, писал мне в феврале минувшего года урядник И. М. Попов из Малодельской станицы: «... и еще всем сходом просим вас: у нас на Дону или в нашем округе сделалось большое неудовольствие на счет военной службы - вовсе богатые не стали служить и очереди правильной не стало и не знаем, где искать справедливости; в округах уж верно нечего добиваться и наказному атаману подавали просьбы - и тут чего-то тупо делается. Богачи вовсе перестали служить: все находят причину - либо при станице или как нибудь, да не в полки. При покойном Государе Николае сроду это не было, а кто за кем родился и до веку так состоит. А ныне, если народу в году мало требуется - первые пойдут, а задние остаются дома и никуда не требуются, а другой год тоже первые идут, а задние тоже дома, и так их служба дома проходит; а богатые и норовят в задние-то попасть; только и служат самые бедные. Стало горе на Дону - порудили Государеву правду. А мы рассуждаем: за что им давать заслуженной земли?! И очень старикам досадно: мы по 25 лет служили, а ныне не хотят один раз сходить»... Г-н Шкрылов видит одну из причин участившихся за последнее время дележей в казацких семьях - в желании «воспользоваться установленной законом, льготой для тех казаков за выходом которых на службу в семействе не останется взрослого работника».

Особенно недовольны казаки земскими учреждениями. «Казак по принципу не хочет нести денежных повинностей за свою землю. Он говорит так: земля наша отнята у врагов России нашими предками и пожалована нам Царем за службу; служить будем до последнего издыхания, а платить на земство не согласны». Это последнее нововведение сильно тревожит донцов. Между ними ходят слухи, что войско донское доживает «последние времена», что вместо казачьих полков «будут уланы», что казаков «переведут в мужики» и т.п. В станице Камышевской один из беседовавших со мною казаков говорил следующее: «Последние времена пришли - нечего уж этого таить. Ты посмотри: теперь сын отца больше не слухает, к старшим почтения ныне нет вовсе, брат с братом ссорится - все так, как в Писании сказано. А вот скоро земли мало станет, тогда царь велит нам казакам на Амур-реку идти. А Дон тогда встанет весь, как один человек, и будет великий бой. Тогда и свету конец»...

Взглянем теперь на отдельные стороны быта донских казаков.

ПРИМЕЧАНИЕ

1. В тексте допущены сокращения. Названия населенных пунктов даны в авторском написании.

Тема: Свадебные традиции кубанцев и

Лекция № 1.

Картина свадебного кубанского обряда пестра и разнообразна. Каждая станица имеет свои особенности, более того – в отдельной станице могут быть и варианты. Это объясняется взаимодействием исконного украинского и южнорусского свадебного обряда, а также влиянием культуры донских казаков (соседей). Оригинальна свадебная терминология западных и восточных кубанских станиц. В словаре приводится также свадебная лексика донского казачества: читая и сопоставляя словари – кубанский и донской – постигаешь и единые основы, мотивы, ценности народной свадьбы и видишь удивительную изобретательность, искристость, неповторимость каждой отдельной народной культуры.

Кубань многолика не только в сфере обряда, а также и в оттенках речи: здесь можно услышать акающий и окающий говор, в разных станицах произнесут ожэнывся, жэнился, пожэныться, пожэныця; нэвиста, нэвэста, невеста, нэвеста; также как жэных и жэних.

Замуж выдавали девушек 17-18 лет, причём казаки бережно относились к чувствам детей и обсуждали с ними выбор супруга, но строго, под угрозой смерти, воспрещали выходить замуж за тех, кто не был казаком. Да и девушки-казачки сами, с детства воспитанные на чувстве пренебрежения к иногородним, крайне редко выходили замуж за них. Кроме того, девушки понимали, что при браке с чужаком они теряют привилегированное казачье положение и лишают казачьего статуса своих будущих детей. Это являлось отражением сословной ментальности, формировавшейся вследствие привилегированного положения казачьего сословия в регионе, оберегавшемся казачьим социумом.

Матери, готовя дочерей к замужеству, следили за тем, чтобы девушки хранили целомудрие до брака. В противном случае, на второй день свадьбы всю семью невесты ждал позор, так как этот день начинался с проверки "честности" невесты. Гостям выносили и показывали простынь, на которой спали молодые, или рубашку молодой. Такое принародное оглашение было вызвано заботой казачьего общества о нравственном здоровье семьи, а также стимулом для подрастающих невест, чтобы заслужить уважение подруг, родителей, стариков.

Непорочную невесту наряжали утром в красное платье, ставили гостям вареники с калиной, прикрепляли им на одежду цветы.

Если невеста до свадьбы утрачивала девственность, то на второй день свадьбы ей надевали на голову чепец и ставили у печки, а её родителям надевали на шею соломенные хомуты и гоняли по улице, стегали арапником на глазах у всех. В линейных станицах родителям в этом случае наливали спиртное в рюмки с просверленным дном.

Существование на казачьих свадьбах ритуала наказания родителей "нечистой" невесты является свидетельством того, что не все казачки являлись целомудренными. Это также подтверждается "Сведениями Кубанского областного статистического комитета". Только в январе 1878 г. было обнаружено три случая, в станицах Вознесенской, Платнировской, Рождественской, когда незамужние девушки-казачки, родив ребенка и, боясь осуждения со стороны общества, избавились от младенцев различными способами.

Юношу старались женить до военной службы в возрасте 18-19 лет, чтобы он успел обзавестись потомством, и в случае его гибели не прекращался казачий род. Было больше скорби, если казак погибал бездетным, что совершенно отличается от современных понятий, когда в первую очередь жалеют о том, что у умершего дети остались сиротами.

Обычай обзаводиться детьми до службы еще раз указывает на такую ментальную черту казаков, как готовность принять смерть на поле битвы.

Женя сына, или выдавая дочь замуж, родители обсуждали, с каким казачьим родом "не зазорно" породниться. Перед тем как начать сватовство, узнавали репутацию интересующей семьи. Старшие, как указывал историк А.Д. Ламонов, "по косточкам разбирали будущую родню, восходящую до прадедушки с бабушкой и боковую до троюродной тёти и дяди, не только в нравственном, но и в физическом отношении".Столь тщательный подбор пары объяснялся также заботой о крепком и нормальном потомстве – продолжателях казачьего рода. Поэтому без воли родителей женились и выходили замуж редко. Родители, дедушки и бабушки хорошо знали предков невесты или жениха. Если в родословной оказывались нравственно или физически больные, то старались оградить своё дитя от опасного брака, чтобы "не засорить" свой род. Отсюда на Кубани и была распространённой поговорка: "Коль рэшив жэныця, нэ забудь у батькив спросыця".

На Кубани каждый момент сватовства и свадьбы обыгрывался по особым обычаям, иногда имеющим незначительные отличия в разных станицах.

Различные историко-территориальные группы, вошедшие в состав кубанского казачества, имели различные семейные традиции. Некоторые группы, как, например, черноморская сирома, их вообще не имели.

На территории бывшей Черномории семейные традиции связаны по своему происхождению с различными (преимущественно украинскими) общностями и с определенными территориями – прежде всего, с населением Полтавской и Черниговской губернии. Также сохранились традиции запорожского сечевого казачества и особенно черноморские традиции, сложившиеся в ранний днестрово-бугский период существования войска (1775-1792 гг.).

Семейные традиции старолинейного казачества связаны по происхождению с Доном, Хопром и Екатеринославской губернией. Кроме того, на Старой линии значителен удельный вес южнорусских однодворческих и отчасти крестьянских семейных традиций, распространенных в станицах, образованных из однодворческих и крестьянских селений.

Разнородны по происхождению традиции в новолинейных и верхнекубанских станицах, заселявшихся в основном семьями казаков Старой Линии – отставных солдат Кавказской армии, зачисленных в казачье сословие.

В первые годы заселения края казачеством, в условиях длительной войны с горцами, семейная жизнь на Кубани, как и во многих других вновь освоенных районах России, не имела благоприятных условий для своего развития.

Интересно восприятие казачьими историками семейных традиций и их оценка. Так, например, Ф.А. Щербина весьма романтично описывал процесс становления семейных институтов в казачьей среде в первые годы после переселения. Действительно, первоначально край заселялся большим числом холостых мужчин или небольшими семьями. Черноморцы, занимая новый край, шли на Кубань с заранее намеченной целью "переустройства казачества на семейный лад, чтобы внести полноту человеческих отношений в их жизнь". Но переселялось много сиромы, то есть бездомных казаков, одиночек. Они являлись носителями запорожских традиций безбрачия либо не имели средств на обзаведение семьей. Однако войсковое начальство, стремясь укорениться на новых землях, не желало мириться с холостяками. В первом законодательном акте –"Порядке общей пользы" – говорилось: "Для распространения семейного житья холостых к женитьбе понуждать". Постепенно положение дел менялось: начали формироваться семейные отношения, и вырабатываться семейные устои. На смену "дикому разгулу" сиромы шло "умягчающее влияние жены и матери".

Донские казаки явились на Кубань с готовыми формами жизни, с исторически сложившимся семейным бытом. В отличие от запорожской сиромы они оценили преимущества семейной жизни. Донская женщина не только сумела устроить и скрасить семейный быт и обстановку казака, но при случае несла тяжести военного быта с такой же самоотверженностью и героизмом, как и мужчина. Семейным бытом были вызваны формы казачьих поселений – станицы. Семья и семейные интересы стали предметом заботы казачьих кругов.

Формы расселения мелкими общинами, державшимися на семейном укладе, выразились при поселении донцов на Кубани. Поэтому на стороне линейцев были определенные преимущества. Им не требовалось тратить много сил и энергии на хозяйство. У них была женщина, жена – как хозяйка, как мать.

Напротив, в Черномории до середины XIX в. женщин было гораздо меньше, чем мужчин, и поэтому женщина здесь представляла объект особых забот и ценности. Высшее начальство хлопотало о том, чтобы на переселение в Черноморию были назначены те семьи, в которых было более "девок и вдов, в брак еще вступить могущих".

Сами Черноморцы ревностно следили за тем, чтобы женщины не покидали казачью общину. В то же время, черноморская женщина из-за постоянного отвлечения мужчины военной службой, фактически была главою семьи.

Черноморка редко попадала в плен к черкесам, но если такое случалось, она почти всегда скоро получала свободу путем выкупа или обмена пленных черкесов. О её освобождении заботились сами казаки и войско. Данное явление служит подтверждением ценности женщины в Черномории. Не было примера, чтобы черноморка, попадая в плен, завязывала связи с чужой ей народностью. На этот счет не встречается ни малейших намеков в фольклоре черноморцев – ни в песнях, ни в легендах, ни в сказаниях. Черноморка, по народным понятиям, представляет собой властную защитницу семейного очага, умеющую постоять за себя и за своих близких и ставящую выше всего интересы собственной семьи. Выпавшая на ее долю исключительная роль в строительстве семейной и бытовой обстановки делали ее решительной и самостоятельной. В семье и хозяйстве казачка вполне заменяла собой казака.

Столь же важное положение занимала женщина и у линейных казаков, но здесь ей не отводилось той исключительной роли. Тут не было недостатка в женщинах. Женщин всегда было почти столько же, сколько и мужчин. Кроме того, здесь казак нес военную службу, находясь у дома или ближе к хозяйству и семье, чем черноморец, благодаря присутствию на Кавказской линии регулярных войск.

До создания Кубанского казачьего войска в 1860 г. различие семейного уклада у черноморцев и линейцев проявлялось и в численном составе семей. Как отмечал историк И.Д. Попко, "Семьи черноморцев малолюдны. Каждый из сыновей при женитьбе городит себе особый двор". Разделяясь, семья стремилась к тому, чтобы отделившиеся сыновья селились где-либо поблизости. Поэтому новую хату строили "на плану" (подворье) отца (как правило, в дальнем от отцовской хаты участке огорода). В случае покупки хаты стремились найти ее как можно ближе к дому отца.

У линейного казачества бытовали большие патриархальные семьи, как это было в области Войска Донского и в южнорусских губерниях, откуда происходило заселение восточных районов Кубани. Здесь вместе с родителями и их несовершеннолетними детьми обычно жили два, иногда три семейных сына. Встречались семьи, которые насчитывали несколько десятков человек.

Развитию большой неразделенной семьи на Кубани, как и в других казачьих регионах, способствовало особое социальное положение казачества и специфический уклад его жизни. Были необходимы рабочие руки для обработки достаточно больших земельных наделов, предоставляемых казакам за службу. Длительные отлучки казаков делали невозможным отделение молодых семей – оно могло проходить только после возвращения казаков со службы. Однако главы многих казачьих семей были заинтересованы в концентрации земли и имущества в одном хозяйстве. Они часто препятствовали отделению сыновей и, тем самым, дроблению большесемейного хозяйства.

Редко встречались семьи, в которых вместе с женатыми сыновьями жили замужние дочери, то есть семьи, где не было сына. Положение зятя в доме жены считалось унизительным для казачьего достоинства, поэтому в зятья, или как говорили на Кубани – "в примаки", шли лишь в крайних случаях – сироты либо сыновья из бедных многодетных семей.

Одной из наиболее ярких особенностей старой казачьей семьи была обособленность и замкнутость ее быта, связанная с сословной природой казачества и являвшаяся одной из причин стойкого сохранения патриархальных нравов. Казаки неохотно роднились с другими группами населения. В этой избирательности ярко проявилась сословная ментальность казачества. Казаки изначально считали себя "выше" любого иногороднего, поскольку они являлись "высшей кастой" – воинами, слугами Отечества, царя. Эту особенность подчеркивали как дореволюционные, так и советские исследователи.

С начала XX в. встречались случаи, когда казаки брали себе жен из иногородних семей. Но девушки-казачки исключительно редко выходили замуж за иногородних, так как казаки не хотели мириться с тем, чтобы кто-либо из их семьи терял привилегированное положение.

Фактическим распорядителем всего движимого и недвижимого семейного имущества был глава семьи – старший в семье мужчина – дед, отец или брат. Бывали и такие случаи, когда больной и дряхлый глава семьи еще при своей жизни передавал свои права старшему сыну. Нередко после смерти старшего мужчины власть переходила к его жене. Распоряжения старших были законом для всех взрослых и малолетних.

Главенство старшего подтверждалось определенными семейными ритуалами. Например, перед едой хозяин дома нарезал хлеб и первым зачерпывал еду из миски. За столом семья располагалась в иерархической последовательности с убыванием статуса от святого угла.

В семье весьма высок был статус хозяйки. Она руководила всей женской сферой хозяйства, являлась хранительницей семейных традиций и передавала свои знания, умения, опыт детям и невесткам, с ней советовался хозяин в принятии как незначительных, так и важных решений, она – наследница статуса мужа. Независимо от характера хозяйки, ее настроения, симпатий и антипатий все женщины в семье обязаны были ей подчиняться: выполнять ее распоряжения и поручения, почтительно выслушивать поучения и наставления, терпеливо сносить порицания и упреки. Хозяйка следила за "правильностью" поведения не только невесток и дочерей, но и сыновей. Деятельность хозяйки контролировалась хозяином. В случае отсутствия хозяйки всей женской сферой хозяйства распоряжалась старшая невестка.

Как и повсюду, в семье было трудным положение невестки. Ее статус в семье зависел от ряда факторов: старшинства мужа среди братьев, продолжительности ее проживания в семье; наличия, количества и пола детей. Старшинство невестки являлось исключительно статусным и не зависело от ее возраста. Первая "принятая в семью невестка" становилась "старшей" даже в том случае, если следующей за ней невестке было больше лет. В то же время, на статус женщины существенно влияли и ее социальное происхождение, хозяйственные способности, черты характера.

Важнейшей особенностью ментальности кубанского казачества было традиционное половозрастное разделение труда в казачьих семьях. Основное положение этого разделения выражалось кубанской пословицей: "Без хозяина двор, без хозяйки хата плаче". Хозяин считался главой внешнего, "надворного" хозяйства, жена – внутреннего, "хатного".

Похожие статьи